Чаще всего художник возлагает на себя миссию изобразить как можно точнее и выразительнее донести что-то до зрителя. Художник Геннадий Добров не только писал портреты, но и изо всех сил помогал людям, становившимися их героями. Натурщиками портретиста были не простые люди, а инвалиды войны, оказавшиеся «неудобными» для своей страны и поэтому отправленные в бессрочную ссылку.Неудобные портретыМы все уже привыкли, что перед Днем Победы в сети появляется множество трогательных фото и картин с ветеранами Великой Отечественной. Среди них всегда можно увидеть трогающие за душу портреты инвалидов Геннадия Доброва. Своих героев он встречал не на параде. Чтобы прикоснуться к их боли и безысходности, ему приходилось ехать в места, о которых в СССР все стыдливо молчали.
Портрет солдата Алексея КургановаДобров был частым гостям специнтернатов для инвалидов войны. Это учреждения, расположенные в сотнях километров от цивилизации, где коротали свой век те, кто отдал здоровье за нас с вами. Эти инвалиды жили в почти экстремальных условиях, зачастую не имея самых простых вещей. Их вина была лишь в том, что они из-за своих увечий не соответствовали образу воина-победителя.«Возвращение с прогулки». Портрет ветерана Валентины КовальПосле себя художник и график Геннадий Добров оставил более 10 тысяч работ. Это портреты, пейзажи, гравюры, рисунки и многое другое. Но особое место в творчестве Доброва занимает графический цикл «Листы скорби». Одна из серий цикла, посвященного страдающим людям, носит название «Автографы войны». В него вошли 36 портретов людей, сделанных в специнтернате для инвалидов на острове Валаам.Портрет неизвестного солдата. Рисунок сделан в Никольском ските о. Валаам, где находились инвалиды с психическими нарушениямиЛюдмила Доброва, вдова художника, вспоминает, как трудно пришлось ее мужу, после того как рисунки увидели зрители:«Чего только ему не говорили об этих портретах, чего он только не слышал от коллег по цеху и разного начальства от культуры. Его даже называли садистом, упрекали в том, что портреты эти бьют по нервам, по глазам. А он и не предполагал, что работы его могут вызвать такую реакцию, — рисовал ради самых возвышенных целей: чтобы напомнить об инвалидах войны».«Рассказ о медалях. Там был ад». Портрет рядового Ивана Забары
Пленник островаО специнтернате на острове Валаам очень точно сказал человек, посвятивший этим местам всю свою жизнь. Экскурсовод и краевед Евгений Кузнецов в своей книге «Валаамская тетрадь» писал:«В 1950 году образовали на Валааме и в монастырских зданиях разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение! С глаз долой — из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях. Верней сказать, на развалинах монастырских, на сокрушенных советской властью столпах Православия. Страна Советов карала своих инвалидов-победителей за их увечья, за потерю ими семей, крова, родных гнезд, разоренных войной. Карала нищетой содержания, одиночеством, безысходностью. Всякий, попадавший на Валаам, мгновенно осознавал: «Вот это все!» Дальше — тупик. «Дальше тишина» в безвестной могиле на заброшенном монастырском кладбище…».Портрет морского пехотинца Алексея ЧхеидзеПервый раз московский художник Добров отправился на Валаам в 1974 году. Его интересовала суровая северная природа, таинственная история монастырского острова, белые ночи и… загадочный интернат, о котором ходили страшные слухи. Но получилось так, что остров затянул Доброва на целых 6 лет. Он регулярно ездил туда до 1980 года и постоянно привозил новые работы. Сам Геннадий Добров писал супруге в одном из писем с Валаама вот что:«Странные вещи со мной происходят на Валааме. Я возвращаюсь к тем же темам, которые волновали меня в Москве. Больше того, я не могу ничего другого здесь рисовать. Таким образом, Валаам для меня уже не представляет никакого интереса сам по себе, и мне все равно, где я — на Валааме, или еще где, раз я не могу уйти от самого себя. Я сам очертил себя кругом, за который мне уже нет выхода. Жизнь простирается во все стороны, и тем для рисования масса, а я верчусь в своем кругу, и не могу из него выбраться. Калеки, сумасшедшие, пьяницы, да изредка картины природы — вот мои «белые ночи», — вот то немногое, что я тут рисую».Портрет лейтенанта Александра ПодосеноваПосле Валаама были и другие интернаты в разных уголках страны. Добров никогда не приезжал с пустыми руками и всегда старательно записывал, что нужно инвалидам привезти в следующий раз. К волонтерской деятельности художник подключал и своих многочисленных друзей.Портрет ветерана Бориса МилееваВ СССР портреты Доброва вставлять категорически запретили. Власти не нужна была правда о людях, которых она подло предала. Поэтому долгие годы «Автографы войны» можно было увидеть только в мастерской художника. Известными они стали только после распада Союза.«Детский дом». Фрагмент картиныПортрет партизана, солдата Виктора Лукина«Защитник Ленинграда». Портрет ветерана Александра Амбарова»
«Письмо другу-однополчанину». Портрет ветерана Владимира Еремина«Фронтовик». Портрет ветерана Михаила Кокеткина«Опаленные войной». Фронтовая радистка Юлия Степановна Еманова«Портрет женщины с сожженным лицом». В июне 1941 года ее муж был в Брестской крепости. Когда женщина услышала весть о начале войны, то потеряла сознание и упала лицом в печьХудожник Геннадий Добров умер в 2011 году. Люди, которых он рисовал на острове Валаам и в других специнтернатах по всему СССР, покинули этот мир еще раньше. Нет уже давно на свете и тех, кто отдавал бездушные и преступные приказы вывозить ветеранов в «дома отдыха». Только честные и страшные работы Доброва остаются безмолвными свидетелями человеческих трагедий.Смотрите также — Были ли в СССР бездомные и нищие
А вы знали, что у нас есть Telegram? Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
