До распространения христианства при императоре Константине Великом испытания и несчастья Церкви мало интересовали широкую римскую цивилизацию. Христиане пережили несколько гонений в I-III веках и в основном оставались периферийным культом восточного плебса. В результате христианское богословие не получило большого развития после ранних писаний, с некоторыми заходами в гностицизм. При покровительстве Константина христианство и его церковные дебаты стали важным вопросом на первом из великих Вселенских церковных соборов — Никейском.
До Никейского собора: испытания и невзгоды ранних христиан
Вслед за ветхозаветными событиями церковный историк Евсевий (Книга I, глава 2.23) сообщает нам, что на заре Римской империи род человеческий был благословлен присутствием на земле Бога в человеческом облике. Теперь мы знаем, что рождение Иисуса произошло в период между 4 и 6 годами до н. э. в городе Вифлееме в Иудее — королевстве римлян-клиентов. В детстве Иисуса режим царя-клиента Ирода был ослаблен при его сыновьях, и римляне более или менее взяли на себя ответственность за управление регионом в качестве новой имперской провинции.
Иисус заявил, что он сын ветхозаветного Бога Авраама. В ожидании Мессии Иоанн Креститель крестил Иисуса в реке Иордан, положив начало его служению. Затем он путешествовал по территории современной Палестины, читая Евангелия и собирая учеников. Хотя многие из его деяний записаны в Новом Завете, нехристианский историк Иосиф также рассказывает о нем как о человеке «мудром», «добродетельном» и «добром». С другой стороны, историк Лактанций рассказывает нам, как в последние дни правления императора Тиберия Иисус был распят римским префектом Понтием Пилатом за сектантские беспорядки, которые он сеял в римской Иудее.
И Евсевий, и Лактанций рассказывают о том, как на третий день после смерти Иисус был воскрешен. Затем он собрал своих учеников, дал им дальнейшие наставления в Писании и послал 12 апостолов распространять его учение по всей земле, прежде чем вознестись на небеса. Апостолы путешествовали далеко и широко, распространяя учение Христа и основывая епископства в крупнейших городах империи, включая Антиохию и Рим, основанный самим Петром. По мере того как новая вера росла, имперские власти узнавали о ее существовании.
Первое и самое известное из гонений произошло при Нероне после Великого пожара Рима в 64 году н.э. Во время этих гонений Петр был замучен. Преследования никогда не были институциональной имперской политикой, поскольку римское правительство в целом было терпимо ко всем религиям. Например, гонения III века при Деции, Диоклетиане и Галлиене зависели от действующего императора и ограничивали юридические и экономические права христиан, а не были откровенно убийственными или насильственными. В первую очередь они были направлены на восстановление единства веры и целей в римском мире после потрясений III века, а не на противостояние христианской идеологии.
Церковь обретает собственный разум
По мере распространения ранней Церкви по всему древнему миру она становилась частью великого культурного синтеза. Она столкнулась с идеями апофеоз, более широкий греко-римский пантеон божеств и эллинская философия. Последнее из этих влияний вызвало новое направление мысли в христианстве, которое непосредственно привело к необходимости Никейского собора. Когда Церковь столкнулась с сократическими и платонистскими методами исследования в поисках знаний, а также с рационализмом Аристотеля, начались споры об учении и природе Христа. Гностики, как их стали называть, верили, что спасение может быть получено через приобретение знаний о Вселенной и ее тайнах.
Это означало, что люди Церкви начали по-новому исследовать и интерпретировать Божество, пытаясь прийти к логическим выводам, которые не могли объяснить только Священное Писание. Поэтому, подобно философам классической Греции, между ведущими представителями духовенства возникли метафизические споры. Одним из таких постоянных споров стал вопрос о природе и взаимоотношениях Святой Троицы.
В середине III века Павел Самосатский, епископ Антиохии (апостольская кафедра), начал учить, что хотя Святая Троица божественна, Иисус Христос не был частью этой Троицы и на самом деле был смертным человеком под влиянием Святого Духа. Это низводило Христа до уровня пророка, сродни Аврааму, а не сына Божьего. Хотя нам такие формальности могут показаться несущественными, я бы обратил внимание современного читателя на эмоциональные эмоции, проявляющиеся сегодня в «культурных войнах» и идеологических дебатах между левыми и правыми. Для первых христиан эти вопросы были столь же, если не более, важны, поскольку касались существования самой жизни.
Хотя это был не единственный вероучительный спор, возникший в результате попыток истолкования природы Бога смертными людьми, Павел Самосатский имеет большое значение. Это первый случай императорского вмешательства в церковный спор. В 260-х годах в Антиохии состоялись три синода, которые в итоге осудили Павла, но он отказался покинуть свой пост. В конце концов, императору Аврелиану (до того, как он стал неблагосклонен к христианам) было направлено обращение (272 г. н. э.) с просьбой сместить Павла, что он и сделал (Евсевий, Книга VII, Глава 30.19).
Император Константин и единство церкви
Константин родился в тот же год, когда Аврелиана убедили осудить Павла Самосатского, и вырос, осознавая необходимость единства. Его детство пришлось на последние годы кризиса Третьего века, а юные годы прошли в высших эшелонах имперской политики. Его отец, Констанций I, был неотъемлемой частью правительственной модели Диоклетиана, Тетрархии, которая стремилась стабилизировать римское правительство и империю. Как и Аврелиан, Констанций был приверженцем культа Sol Invictus, секты, считавшей свое божество главенствующим среди римских богов. Однако Констанций был терпим и даже симпатичен к христианам, некоторых из которых он поселил при своем дворе на западе.
Как и его отец, Константин оставался открытым к новым верованиям, несмотря на пребывание при дворе восточного Августа, Галерия, который был ярым гонителем христиан.
Константин в конце концов сменил своего отца на посту западного Августа, несмотря на неодобрение Галерия. Однако его пределы не ограничивались его частью империи, и между 312 и 324 гг. н. э. он разрушил Диоклетианову модель и утвердил свое единоличное правление над римским миром. В этот период Константин также начал благоволить к христианскому Богу по ряду выгодных причин, хотя принял крещение только перед самой смертью в 337 году.
Для Константина было крайне важно, чтобы вся Церковь была единой. Если бы это было так, то распространение христианской веры принесло бы ему божественное благословение единого истинного Бога. Это добавляло трансцендентный уровень легитимности к его власти как правителя римского мира и к его потенциальным династическим преемникам. Если бы в Церкви произошел раскол или доктринальный спор, то он был бы уже не рукоположен единственным Богом, а всего лишь другим божеством-покровителем, подобным Солу, Элагабалу или Аполлону. Таким образом, его положение как императора оставалось открытым для споров, уязвимым для узурпаций и восстаний.
Первое серьезное вмешательство Константина в церковные споры произошло во время донатистского раскола, по поводу которого он собрал Арльский собор в 314 году н. э. в южной Галлии. Вкратце, во время гонений Диоклетиана часть духовенства в Африке Проконсульской (как и в других провинциях) сотрудничала с имперскими властями, передавая свои копии Священного Писания. В результате приверженцы жесткой линии в церкви заклеймили их traditores (те, кто передает) и отказались признать их посвятительную власть. Цецилиан, епископ Карфагена, был якобы освящен traditore и эти сторонники жесткой линии, под руководством епископа Доната, отказались признать его власть.
Константин, изначально не понимая сути спора, послал деньги Цецилиану, чтобы попытаться успокоить тех, кто все еще был презираем гонениями, но это лишь подчеркнуло благоприятное положение действующего императора и разозлило донатистов. Они направили несколько обращений к Константину, что в итоге привело к Арльскому собору, на котором донатисты были осуждены. Они продолжали обращаться к императору, который явно был больше озабочен единством Церкви, чем доктринальными мелочами. Донатисты оставались занозой в боку императора настолько, что спровоцировали его отдать приказ о насильственной конфискации донатистских церквей и изгнании или убийстве их духовенства. По мере того как он осознавал, что его жесткая политика не привела к единству Церкви, он стал более умеренным в своем отношении к донатистам. Теперь он понимал, что светская власть не может принудить к церковной гармонии, и следующий спор придется решать по-другому.
Никейский собор
Как и в случае с ранними гностиками и дебатами Павла Самосатского, ключевым вопросом христологии оставался вопрос о связи между Богом-Отцом и Богом-Сыном. И снова споры возникли на грекоязычном Востоке, на этот раз в епископате Александрии в Египте. Арий, пресвитер, вступил в разногласия с Александром, епископом Александрии, по поводу отношений между Отцом и Сыном в Троице.
Несмотря на сложность, основные аргументы арианства можно свести к следующему: Если Бог-Сын был рожден Богом-Отцом, то должно было быть время, пусть даже до сотворения мира, когда Бога-Сына не существовало. Поэтому Бог-Сын — низшее и отдельное божество по отношению к Богу-Отцу. Опять же, такие детали могут показаться незначительными для наших современных чувств, но если бы такая доктрина была истинной, она могла бы иметь катастрофические последствия для ранней Церкви.
Убеждения Ария означали, что Святая Троица на самом деле состояла из двух, если не трех божественных существ разного статуса. Это также означало бы, что само христианство было политеистическим и больше не могло утверждать, что поклоняется единому истинному Богу, а только двум или трем отдельным божествам. Разрушив языческие храмы и отождествив богов греко-римского пантеона с демонами, как теперь церковь могла признать, что ошибалась в монотеизме? Кроме того, если церковь не могла решить, кто или что является ее Богом, то как она могла решить, как лучше поклоняться Ему или следовать Его учению? По сути, Арий основал еретическую идеологию, которая могла угрожать самим основам христианской веры.
Арианство не осталось на задворках христианского богословия, и его учение убедило некоторых из самых влиятельных епископов восточной империи, а также Евсевия Никомидийского и Евсевия Кесарийского, сподвижников императора Константина. Однако, будучи мирянином и светским правителем империи, Константин был озабочен скорее единством, чем христологией. Синод епископов Египта и Ливии отправил Ария в изгнание, а после окончательной победы Константина над Лицинием в 324 году н. э. он попытался восстановить церковное единство. Он неоднократно писал заинтересованным сторонам, подчеркивая важность мира и примирения в церковных делах, но все было бесполезно. В конце концов, он понял, что для обеспечения единства церкви ему потребуется согласие всей церкви, и созвал Вселенский собор в Никее в 325 году н.э.
Мы снова благодарны Евсевию Кесарийскому за представление о работе собора из третьей книги его книги Жизнь Константина. Он рассказывает, как «Божьи служители из всех церквей, которых было много в Европе, Ливии и Азии». присутствовали, в том числе и из-за пределов империи, из Персии и Скифии. Константин также использовал это собрание для утверждения своего первенства и важности в делах Церкви; только после того, как все епископы собрались в большом дворце, он вошел в процессию, приказав всем садиться за ним. Он обратился к собравшимся, подчеркнув, что «междоусобные распри в Церкви Божьей — гораздо большее зло и опасность, чем любая война». Затем он, по-видимому, выступил в роли своеобразного судьи, пока епископы обсуждали рассматриваемый вопрос.
Хотя многие из присутствовавших епископов поначалу симпатизировали Арию, после того как они услышали многие из его учений в разрешенном виде, они вскоре признали арианство богохульством. В конце концов было разработано изложение веры, в котором были взяты гомиусианство взгляд на Троицу, согласно которому Сын был консубстанционален (из одной и той же субстанции) с Отцом, т.е. равен ему.
На соборе было решено отказаться от иудейской датировки празднования Пасхи, стандартизировав новую христианскую практику. Также были созданы многие из самых ранних канонических законов.
Никейский собор и Никейский символ веры
Выводы первого экуменического собора, как оказалось, примирили всех, кроме двух из примерно трехсот присутствовавших на нем епископов, и стали известны как Никейский Символ веры. Эти два епископа и Арий были сосланы императором за их ересь, хотя несколько лет спустя Евсевий Никомидийский, сам симпатизировавший арианам, убедил императора занять более мягкую позицию по отношению к еретикам. Сам Евсевий якобы говорил, что подписал Символ веры только рукой, а не сердцем. Евсевий также был священником, крестившим императора перед его смертью, и был близок к сыну и преемнику Константина, Констанцию II, еще одному стороннику арианства.
В конечном итоге, хотя Никейский Символ веры является одним из единственных Символов веры, универсально принятых (почти) всеми христианами сегодня, он не достиг того, что Константин видел в единстве Церкви в то время. Как уже упоминалось, его сын Констанций II придерживался арианских взглядов, и арианство стало вероисповеданием нескольких других народов, таких как готы и вандалы. Однако Никейский собор неразрывно связал светскую и церковную власть в Европе на весь остаток античности и Средневековья.